Бойцы УНА-УНСО готовятся к моменту, когдта они начнут возрождать Великую Украину, тем временем шлифуя военное мастерство во всех «горячих точках» бывшего СССР

С самого начала войны в Чечне стало известно об участии на чеченской стороне добровольцев (по чеченской терминологии) или наемников (по терминологии ФСБ и Российской Армии) из других стран. Точных данных об их численности нет. Но известно, что одним из главных «поставщиков» добровольцев-наемников была Украина, точнее — украинская националистическая организация УНА-УНСО.

Мне удалось встретиться с одним из бойцов УНА-УНСО, воевавшим в Чечне. Игорь — высокий, красивый парень лет примерно двадцати пяти, любящий Ортега-и-Гассета — после консультаций с руководством согласился ответить на мои вопросы. Мы беседовали с ним на смеси украинского и русского за парой банок английского пива в одном из кафе под открытым небом в центре Харькова...

В. Истории о добровольцах или наемниках, воюющих на стороне чеченцев, много обсуждались в российских средствах массовой информации. Причем еще в январе, в разгар боев за Грозный, чеченцы отрицали, что у них воюют иностранцы — кроме чеченцев из ближайших мусульманских государств. А когда первые бойцы УНА-УНСО отправились в Чечню?

О. Насколько я знаю, решение направить наших в Чечню созрело в конце ноября 1994 года. 29 ноября в Грозный приехала делегация УНА-УНСО и встретилась с Дудаевым. И потом туда поехали первые бойцы, но до Нового года в Чечню приехало всего несколько человек. Основной поток пошел после 5 января и продолжался примерно до 20 января.

В. И сколько всего через УНА-УНСО попало туда?

О. Я думаю, примерно человек сто.

В. Что за люди?

О. Разные. Примерно половина — кадровые военные, уволенные или в отпусках. Остальные — студенты, рабочие, просто искатели приключений.

В. И были там все время? Или менялись, по вахтовому методу?

О. Нет, вахтового метода не было, ротации не было. Все, кто приехал, оставались все время. Ну, может, 2—3 человека туда-сюда.

В. Добирались группами или кто как может?

О. У нас были точки сбора в Минводах, Хасавюрте, в Баку. Туда добирались кто как, самостоятельно. Оттуда уже направляли в нужные места в Чечню.

В. А ты сам?

О. Я прилетел на старый Новый год через Баку.

В. Хорошо, вот вы попадали в Чечню. Что дальше?

О. Дальше? Дальше группами человек по 10—15 мы обычно включались в чеченские отряды. Но когда надо было, мы и самостоятельно воевали. Там такая война была, почти партизанская, отряды часто сами решали, что им делать.

В. Но чеченцы вас, по крайней мере, вооружили, оснастили?

О. Нет. У нас оружие было процентов на 80 трофейное, только оставшееся — с караванов или покупное, обычно через Ингушетию. Да я и воевал первое время в джинсовке, в которой приехал, пока не снял с убитого свою первую афганку.

В. Покупать оружие было трудно?

О. Никаких проблем. Только деньги плати. «Калашниковы» были очень дешевые — потому что много. Новый, в масле АКС-74 можно было взять за 500 тысяч рублей. РПГ с тремя выстрелами шел за полторы тысячи долларов. Каждый снаряд к «Граду» — 120 долларов. СВД стоили дорого: 2 тысячи долларов. В. А патроны?

О. Смотря какие. Калибра 5,45 — сколько угодно. С калибром 7,62 были проблемы. Но в общем, все покупали.

В. Ты можешь назвать места, где воевал твой отряд?

О. Реском — с Басаевым. Гудермес. Шали. Чечен-Аул. Аргун. Черноречье. Вернулись домой в конце марта.

В. Что делал ты конкретно?

О. Во-первых, я там был как бы комиссаром, заместителем командира отряда...

В. Замполитом? Зачем?

О. Мы были не просто каким-то отрядом, а отрядом УНА-УНСО. Моей задачей, помимо прочего, было следить за соблюдением дисциплины, поддерживать партийные правила и принципы...

В. Например?

О. Сухой закон, например. Не допускать мародерства, грабежей. Не нарушать воинскую дисциплину, не спать на посту, например..

В. И каким образом вы действовали?

О. Нарушителей наказывали. У нас было первое наказание — 20 палок по заднице. Но несколько человек мы даже были вынуждены расстрелять — за грабежи.

В. Ты только этим и занимался?

О. Нет, конечно. Я был минером, сапером. Кстати, входил в десятку лучших минеров в Чечне. Я взрывал мост в Черноречье, а со стороны Чечен-Аула на подходе к Ведено — дамбы. Все делали противотанковыми минами, противопехотных у нас было очень мало.

В. Ты освоил это за три месяца в Чечне?

О. Нет, еще прежде, в Абхазии. Я воевал в Абхазии на стороне грузин с июня по ноябрь 1993 года. Был заместителем командира мотострелкового взвода в корпусе «Арго». Это мы разбили казаков из Ставрополя в Шромах, потом мы прикрывали отход грузинской армии из Сухуми.

В. Но это значит, что ты там воевал против приднестровцев, с которыми раньше был вместе, и против чеченцев, за которых потом поехал воевать. Это не смущает тебя?

О. Нет. Так получилось. Мы потом с Басаевым об этом поговорили — и решили: что было, то было. И больше не углублялись.

В. А сколько из УНСО было в Абхазии?

О. Человек 80—85. Потом, в октябре 93-го, Шеварнадзе подписал награждение многих бойцов УНСО орденами Вахтанга Горгасала первой-третьей степеней. Так что мы там хорошо воевали.

В. Так хорошо, что тогда же примерно на Украине приняли статьи в УК, наказывающие за участие в вооруженных конфликтах за границей. Вы вернулись из Грузии с орденами — и попали под следствие?

О. Нет, не попали. Между прочим, Кравчук (президент Украины в то время. — Прим. авт.) нам потом, уже когда его не переизбрали, признавался, что статьи эти его заставил ввести Ельцин, который был очень недоволен нашими делами в Абхазии. Но реально по статьям этим нас никто тогда не преследовал...

В. Почему?

О. Да никому это не нужно. И статьи пустые, не работают. Это ведь надо доказать — что я был в Чечне и что я там воевал, и так далее. Как? Ехать в Чечню собирать доказательства? Кто им даст это сделать? Их про запас в кодексе держат, статьи эти, но они не работают.

В. Но ведь у вас были потери, были раненые — вы их привозите домой? И что тогда?

О. В Чечне мы потеряли в бою человек десять или чуть больше, и ранено было человек двадцать. Никто из убитых не похоронен на Украине, мы хоронили их в Грузии, в Азербайджане, в Чечне. Но только не на Украине. Позднее мы перевезем их прах домой с почестями.

В. В августе в интервью Басаев говорил, что вместе с ним воюют приехавшие из Турции, Иордании, Австралии. Что ты знаешь об иностранцах в Чечне?

О. Об австралийцах никогда не слышал. Были добровольцы из Иордании, Египта, были турецкие чеченцы. Был один американец, здоровенный, типичный такой янки, врач, он приехал и предложил свои услуги, но когда его спросили, поедет ли он на передовую, он отказался. За чеченцев воевали и русские. Из Саратова я видел, из Питера был Саня, танкист, трижды подбитый. Были русские, которые обучали чеченцев обращаться с «Градом».

В. Ваша харьковская группа была самой большой среди УНА-УНСО в Чечне?

О. Нет. Самую крупную группу отправили Черкассы и Умань, в этой области у нас вообще очень сильная организация. Потом шли Ровны. Киев с областью, Харьков, Львов и Винница.

В. Представитель Чечни в Украине Руслан Бадаев во Львове пообещал вручить главный чеченский орден «Честь нации» самой Украине, а три ордена «Герой нации» — троим украинцам, воевавшим в Чечне. Он же рассказал о некоем украинце под псевдонимом Консул, который, надев форму полковника Российской Армии, пошел в тыл Российской Армии и арестовал целый батальон. Это все правда?

О. Это в газете написано? Ну, это чересчур. В действительности там

От редакции сайта: Продолжение текста отсутствует пока. Будем искать